СТР-9

                    Леший                     

Лешего звали дома Алёшей. Но где вы видели, чтобы на улице дворовая шпана кого-то звала по домашнему?Хорошо если подгонят погоняло производное от имени или фамилии, а то влепят что-нибудь по черте характера, вовек по жизни тогда тот человек не отшкребётся и внуки с тем погонялом умрут.Так, что можно сказать Лешему повезло, что его имя совпало с именем сказочного персонажа, хотя...если посмотреть на того грязного, восьмилетнего оборванца с полным карманом окурков, то погоняло напрашивалось само по себе.
    Страна ещё не отошла от военной разрухи, когда новоявленный совдеповский мессия-генсек, пообещавший всем в скором времени коммунизм, подписал договора, по которым вся пшеница высшего сорта на двадцать лет, отправлялась в помощь братскому кубинскому, немецкому, монгольскому и ещё Бог весть какому народу.Потому, как добрые мы. Мало того, что вытащили на своём горбу всю войну, так теперь ещё и кормить всех надо было.
  В итоге такой высшей политике, Леший не то чтобы голодал, он недоедал и в следствии этого заболел рахитом.Он чуть было не помер, но мама отпоила его рыбьим жиром, который смогла выменять на самогон у маляров на заводе, где они использовали его для разбавления краски, вместо олифы. От болезни у него увеличилась голова и появился впереди небольшой горбик.Большая голова его конечно не украшала, как и горб, но мозг в ней помогал ему одновременно делать несколько дел и запоминать огромные тексты.Пользуясь вновь открывшимися возможностями Леший брал шахматную доску и уходил в парк Пушкина, где громил в пух и прах доморощенных шахматистов, что несколько пополняло  его карманные деньги.Некоторые доморощенные шахматисты, обыгранные сопляком, входили в раж и проигрывали всё больше и больше, пока из-за проигрыша не лезли с ним в драку, стараясь отнять свои проигранные деньги.И вот тогда появлялись его кенты, которые всегда находились поблизости и вваливали незадачливому игроку по первое число.Выигранные деньги тут же проедались в магазине "Паляныця", где в кафетерии всегда были в наличии  варенные сосиски и чай, а напротив в кафе "Весна", кое-что и получше: молочные коктейли и заварные пирожные.Когда денег не было, поздним вечером, в кафе выставлялась одна из подвальных решёток и все те деликатесы выносились на свет божий бесплатно. От большого количества сладкого у пацанов в заднице слипалось и шайка малолеток отправлялась к кинотеатру им."Довженко", где стояли автоматы с газировкой.Там с помощью специальной проволочки засунутой в щель монетоприёмника они пили газировку в ожидании окончания последнего вечернего киносеанса. А дождавшись, начинали обменивать у выходивших из кинотеатра любителей кино, трёх копеечные монеты на газировку.Много ли можно было заработать таким нехитрым образом? Немного, но он то был не единственным: зная место куда надо ударить таксофон, его можно было опустошить за пару секунд, а посчитайте сколько было тех таксофонов по городу.Правда они все были поделены между местными шайками, и позарившись на чужой аппарат можно было вполне свободно заработать по голове.Но чувство голода и азарта брало своё и  обчищались не только чужие аппараты, но и пункты приёма стеклотары.В которых и сами приёмщики не знали количество принятых ими бутылок, потому, как втихаря давным-давно научились  дурить государство, принимая оптом от проводников мешками бутылки по бросовым ценам, они сдавали  государству ту тару по твёрдой таксе.Влиться в их немногочисленные ряды было с родни совершению героического подвига.

 Остальным гопникам, не таким отважным, как те барыги, приходилось просто воровать и грабить ближнего своего.Потому-то в порядке самозащиты в одном кармане  Леший носил  самопал сделанный из спицы, а во втором: нагрудном,  сигаретные окурки собранные в районе Сталеваров, у ювелирного магазина "Жемчуг". Почему именно там?Всё просто, в тот магазин изредка ходили зажиточные запорожцы, которые курили, ну, как минимум "Беламор", хотя иногда даже попадались окурки и от гаванских сигар.Один такой горящий окурок, опущенный в карман по недосмотру, прожёг его насквозь, спалив по дороге остальные чинарики собранные им за полдня.
 В штабе красных кавалеристов, который с успехом заменяла вырытая в парке возле стройки нового цирка землянка, голоногие командиры были этим очень недовольны.Леший получил по шее и был снова откомандирован на спецзадание, но уже в район Крытого рынка, где молдаване торговали из дубовых бочек, на разлив своим вином, а ветераны четырёх войн, под стаканчик кисляка, вспоминали, как они рубили возле Полог красную или махновскую сволочь, или расстреливали у Перекопа белую, а потом все чудом выжившие в гулаговских лагерях и огненных котлах, штурмовали Кенингсберг, или Берлин...
  Особое внимание жителей промышленного города сталеваров Запорожья, привлекали сбежавшие с домов-интернатов безрукие и безногие инвалиды -"самовары."Им подавали щедро, не жалея трудовой меди.Около них всегда, в большом избытке, тырловались все нищие и калечные, до которых ещё не добрались всевидящие органы МВД, в лице ряженных сексотов.От нормальных калек и инвалидов, с несмываемым фронтовым или калымским загаром на обгорелых чахоточных лицах, сексоты отличались откормленными и загорелыми, на крымском солнышке, харями.Пьянствуя за счёт тех же "самоваров" они внимательно вслушиваясь в пьяный разговор, мотали всё себе на ус и нередко на другой день, в тёплой компашке недосчитывались вчерашнего болтуна.Но там была и другая сторона медали: нередко этих тружеников невидимого фронта, находили в балках Вознесеновки с перерезанной глоткой.Бывшие фронтовики крови не боялись, чем и пользовался криминальный мир, привлекая их к своим "деликатным" операциям.В то время  у всех  на слуху и на памяти, был афоризм усатого батьки Сталина:"Нет человека, нет и проблем!"А стукачей резать сам зэковский Бог велел.Велеть, то велел, но видно не до всех сексотов добралась уркаганская заточка - многие из них, выйдя на пенсию, осели в Севастополе, как почётные ветераны доблестных вооруженных сил, которыми теперь гордятся внуки: "Деды воевали!!"

  У Лешего  был  любимый однорукий инвалид, художник дядя Витя, который учил его рисунку и пониманию творчества. Художник откликался на погоняло Коробок, которое было производным от его фамилии Коробов. Жил со своей женой и дочерью, возле базара по улице Победы и потому вездесущие органы не могли его просто так взять и изъяв с улицы, вывезти в Казахстанские степи,  где для таких же, как он инвалидов, был оборудован интернат, в котором они и доживали свой век, забытые лживой Родиной и неверными жёнами. Некоторым ходячим инвалидам, взвалив на плечи "самоваров" удавалось бежать с тех совдеповских дурдомов и они с огромным трудом проехав почти весь Советский Союз, снова появлялись на Крытом рынке, пугая  жуткими рассказами о своих похождениях, многочисленных друзей.Через некоторое время их снова изымали с базара, и они  уже навсегда исчезали в лабиринтах советской карательной медицины.
  Но Коробок, благодаря своему таланту живописца держался: не спивался. Он дружил с отцом Лешего и частенько, отдыхая в распивочной "под грибами" они дискутировали о жизни, значении искусства в мировой социалистической революции  и о роли пролетариата во всей этой лабуде.Дело в том, что отец Лешего, хоть и работал печевым на титано-магниевом заводе, был очень образованным и культурным человеком и как представитель древнего дворянского рода князей Дурново, органически не воспринимал коммунистическую утопию и маразматическое заявление генсека Хрущёва, о том, что:"Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме."По причине своей несовместимости с советской действительностью он регулярно уходил в запой, доказывая невидимым слушателям, что он флотский парень.Пять лет службы на Балтийском флоте видно оставили свой след в душе потомка князей Дурново. Однажды участковому это надоело и он по заявлению соседей, которые метили на его комнату по улице Сталеваров,  отправил его на два года, подлечить здоровье в ЛТП. Леший раз в месяц возил в тот профилакторий,( обыкновенная зона, обнесённая высоким забором с колючкой и вышками вертухаев по периметру ) грев с сигаретами и сливочным маслом купленным на деньги с собранных по свалкам бутылок.На одной из таких свалок младший брат Лешего оступился , напоролся на битую бутылку и чуть было не остался без кисти.Леший перетянул ему руку и на себе отнёс брата в пятую горбольницу, где ему её неправильно пришили, оставив на всю жизнь калекой.У Лешего на одну проблему стало больше.

  А ту ещё после "лечения" отца в ЛТП, его родители развелись и  Лешему в десять лет пришлось стат взрослым мужчиной в семье. Помимо своего выживания в уличной среде, он ещё был вынужден защищать от уличных хулиганов и своего младшего на пять лет брата.Пришлось записаться в спортивную секцию, благо она распологалась рядом с их домом, в бараке возле Крытого рынка.В том бараке тренировался кумир всей запорожской шпаны тяжелоатлет Леонид Жаботинский.Он и взял к себе в секцию задиристого шкета, потому, как хорошо знал отца Лешего, с кем не один раз ездил на рыбалку.Посмотреть, как Жаботинский, обладающий не шуточным весом и гренадёрским ростом влезал в горбатый запарик принадлежавший отцу Лешего, сбегался весь их двор.Зрелище было достойное: "горбатый" проседал на своих амортизаторах, дальше не куда, его задние кривые колёса выпрямлялись и чихнув облаком сизого дыма, он летел в запорожские плавни, везя рыбаков на остров Хортицу.
   В те времена, из-за изобилия и толчеи, рыба в плавнях выходила на берег перекурить, выпить рюмку другую водки с рыбаками, травануть анекдот  и отдохнув снова уплывала в свои омуты.Особенно славился своими рассказами двадцати метровый сом, который попав в детстве в утопленный махновцами вагон с зерном, прожил там более полувека и знал массу историй.Вагон давно под водой развалился, зерно закончилось и он высыпаясь днём,  по ночам приплывал  к рыбакам с наглой мордой, клянчить кашу.Старожилы говорили, что это дух Днепра, которого нельзя обижать.Ловиться на перемёты он категорически отказывался, мотивируя это тем, что это бы повредило его здоровью с травмированной во время войны психикой, когда весь Днепр, после взрыва Днепрогэса, был завален трупами людей и животных.Его не все любили - беременные женщины при его виде впадали в истерику и требовали от своих мужей изловить его или хотя бы прекратить с ним пьянствовать.Но время шло: женщины рожали, сом жил-не тужил и уже клянчил дармовую водку и кашу у подросших детей тех истеричных женщин.Леший видел его однажды.Дело было глубоким вечером, когда он и его друг, сбежавшие с детского садика, ночевали на Днепре возле рыбацкого костра.Сом появился внезапно, выплыл из речных глубин весь обросший ракушками, молча съел свою кашу и пыхтя трубочкой что-то невнятно стал бормотать на своём языке.Сонному Лешему показалось, что он им пел колыбельную. Он с другом уснул и больше его не видел.
  Лешему отец рассказывал, что как-то ради спортивного интереса Жаботинский решил с ним побороться, на это зрелище собрались все местные рыбаки.Сом приплыл, как обычно вечером, выслушал предложение, скептически осмотрел внушительную фигуру тяжелоатлета и неожиданно ударил по воде своим хвостом, поднявшаяся волна сбила с ног многих стоящих на берегу рыбаков, устоял только Жаботинский, который раскинув руки пошёл в лобовую атаку на сома.Сом не стал ждать когда его возьмут за жабры и рванулся ему навстречу.Встреча борцов состоялась на прибрежной отмели и длилась с переменным успехом почти до утра.Никто никому так и не уступил. В конце-концов обессиленные борцы присели на береговые корчи и выпив за примирение по сто грамм, обнялись и  разошлись с миром. 
Старожилы говорят, что тот сом и сейчас живёт где-то в днепровских омутах, только всё реже и реже показывается рыбакам.

Народный любимец Запорожец был неплохой машиной: помимо того, что мотор охлаждался воздухом, что облегчало его запуск в любой мороз, он обладал колоссальной грузоподъёмностью и проходимостью.Когда его сняли с производства северяне были очень этим недовольны.Там в тундре и тайге, он им был, как находка.В его проходимости и грузоподъёмности Леший смог убедиться сам, когда он восьмилетний пацан, возил своего отца с его четырьмя товарищами по глухим дорогам русской тайги, после того, как они там всей деревней гнали  самогон и естественно там же его и дегустировали, до потери пульса. Леший  никогда и нигде больше не видел, чтобы где-то так ещё гнали самогон,( а он в своё время и сам гнал его в Средиземке, на боевом корабле), но тот процесс был уникален: на одном берегу горел костёр на котором стоял перегонный куб, а через небольшую речку на противоположный  берег, для охлаждения пара, был проложен медный змеевик, с конца которого и сбегало  в кастрюлю, то волшебное зелье, под названием самогон.
  Брагу, которая стояла в кадках, в нескольких деревнях, в каждой избе, собирали в один перегонный куб и по очереди, раз в месяц, гнали в глухом бору. Главными действующими лицами, на этом празднике жизни были участковый и егерь, которые закрывали глаза на это вопиющее нарушение закона.Вот и в тот раз они так нарезались, что отец Лешего с непривычки выпал в осадок и ему самому пришлось развозить  их по домам.Загруженный, под завязку, невменяемыми телами, "жужик" бодро форсировал на таёжных тропах, глубокие лужи, перелезал через поваленные гнилые деревья и жизнерадостно пофыркивая выдавал под сотню километров на сухом участке пути.
 После того, как все тела были доставлены по домам и отец Лешего немного проспался они поехали в Рыбинск к своему родственнику: последнему потомку из князей Дурново, кто ещё помнил "проклятый" царский режим, когда их род имел в Питере свой дворец, несколько  доходных домов, и это не считая поместья с мачтовой сосной, которую они отправляли на лучшие верфи всего мира.
Князь Дурново, могучий, древний старик,( русский богатырь на заслуженном отдыхе) встретил их в холодной, освещённой одной лампочкой комнате, из мебели которой там стояла большая лавка, на которой он видимо спал и огромный на всю комнату стол, заваленный пустой пивной и винной посудой. Был там ещё один старик, который оказался бывшим управляющим его поместья, а после революции, которая должна была всех сделать равными и богатыми, он стал первым уездным чекистом, ссылавшим в лагеря всех эксплуататоров трудового народа.В один из таких лагерей, на исправление, загремел и родственник Лешего, а потом в 37-м году и сам чекист.Не рой яму другому...И вот теперь эти два последних осколка старого мира, сидели в захламленной комнатухе и мирно, под сушёную волговскую чехонь, пили пиво, вспоминая за те дни когда чекист служил в поместье управляющим и ездил с барином по Ницам и Парижам, жуируя там на водах с весьма аппетитными барышнями.
Разлив привезённое отцом Лешего вино по стаканам и выпив за процветание ирригационной системы Узбекистана, князь закурив самокрутку спросил у своего бывшего управляющего: "Ну что гнида, оно того стоило, чтобы разрушать установленный Богом мировой порядок?"  Гнида, поперхнулась дымом, сморщилась, даже став меньше ростом и что-то забелькотала за то, что хотелось же, как лучше, а получилось, как всегда плохо."Это ещё не плохо, - затягиваясь ароматным дымом философски заметил князь, - будет  в России в следующем тысячелетии ещё хуже: станет на российском престоле царь-самозванец, одурманит свой народ, сделает его нищим и стравив братские народы между собой, развяжет такую войну, по сравнению с которой все прочие войны покажутся детскими шалостями.Как сказано в Святом писании - «Предаст же брат брата на смерть, и отец - сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их»"
  Леший сидел на противоположной стороне стола, сквозь дрёму слушал этот разговор и никак не мог понять, как это в стране, которая перенесла столько войн и революций может быть ещё хуже.

  Оказалось, что в той  стране, в которой он жил, всё может быть. Но Леший, по опыту своих поколений, уже знал : чтобы здесь выжить, не стоит  вестись на то, пропагандистское фуфло, которое пытаются втюхать людям новые лжеапостолы от политики.А нужно занимаясь своим делом: жить себе в удовольствие.

Алик Данилов

Дата публикации 12.03.2016