СТР-8
Продолжение рассказа За бортом
.
Оставшиеся часы до вечера Березин пытался добыть огонь. На что только не направлял он сноп искр от сломанной зажигалки. Мох, сухая трава, обрывки бумаги, найденные там же, среди камней. Все было напрасно. Искры слишком слабы. Березин стал было подумывать о других - книжных - способах добывания огня, как вдруг взгляд его упал на бутылочку из-под лимонада, одну из многих пластмассовых бутылок, валявшихся повсюду. Правда, эта, в отличие от остальных, могла похвастать остатками некой жидкости неестественного, точнее, не слишком естественного именно для лимонада цвета. И точно. На поверку „лимонад“ оказался бензином. Наряду со многими марками дорогого парфюма, коньяка и виски, этот запах был хорошо знаком Березину. Однако, какая сила сподвигла его отвинтить пробку и понюхать подозрительное содержимое, Березин мог только догадываться. Вероятно, желание выжить обостряет все человеческие чувства, включая и шестое, самое неизведанное - его величество интуицию. Или каким оно там числится по списку?
Спустя всего пять минут, Березин, словно заправский туземный шаман, скакал вокруг костра в священном ритуальном танце. На больную ногу, до поры, Березин не обращал ровным счётом никакого внимания. Оно и понятно - стресс. Или транс? Ну-у - как кому будет угодно.
Другие пять минут подкрались по-шпионски, тайком - ночью, когда он спал - и лишили его огня, а с огнём, по сути, лишили всего. Зловредная чёрная туча, одна на всё бескрайнее небо - прошлась по острову пулемётной очередью настоящего тропического ливня. Казалось, тучу подослали специально - расправиться с его, Березина, кровью выстраданным очагом.
Десять дней ни единого корабля. Судоходные пути, вероятно, остались далеко в стороне. Вообще никого! Самолёты конечно же не в счёт. Чайки - тоже. Глупым чайкам, как и самолётам, нет никакого дела до попавшего в беду человека. Хотя нет, чайки косят тёмным глазом. Ждут, когда он, Березин, сдохнет и перестанет им докучать своим присутствием.
- Интересно, чайки питаются падалью?
Думать о себе как о падали Березину не хотелось.
- Хватит ждать. Надоело, - решился он, - С утра начинаю строить плот.
Он давно определился со сторонами света и, хотя окончательной ясности о ближайшем береге у него по-прежнему не было, задумал плыть наудачу. Вплавь, пожалуй, уже не стоит. Силы не те. Вода к тому же ощутимо похолодала, да и нога, прямо скажем, внушает ему серьёзные опасения.
- Вот те на! Занято! - в зябком вечернем воздухе голос за спиной звучал как из-за пуховой подушки. - Мужик, ты как здесь?
Подошедшая на вёслах моторка с жестяным скрежетом прилегла на прибрежные камни. Из лодки выскочил мужчина средних лет, втащил судёнышко дальше на пляж и подал руку старику. Третий мужчина, помоложе, остался колдовать в лодке над мотором со снятым кожухом.
- Как клёв, говорю? - как ни в чём не бывало продолжил первый, обращаясь к окаменевшему Березину, - Небось уже Гошу нашего выловил, а, мужик?
Истолковав по-своему оторопь Березина, мужчина пустился в объяснения:
- Ххех! Мы так судака огроменного прозвали. Не поверишь, мужик, с тебя ростом почти. Не даётся, сука, никак, прикинь! Третью снасть нам рвёт. Зубищи вот такущие, прикинь. Вон, за тем камнем живёт, паскуда... Лёха, - почти без паузы протянул он Березину руку. - Карбюратор потёк, прикинь! Ажно струёй хлещет. Не богат, мужик, прокладкой?
- Ты чего, мужик, немой? - Лёха чуть сбавил напор и растерянно покрутил головой. - А где, кстати, катер-то твой?
- Нету, - выдохнул Березин, - Ничего нету...
Что-то надломилось в „механизме“ Березина за эти десять дней. Он - впервые за много лет - не сразу освоился в новой ситуации и едва справлялся с дрожью.
- Шутишь? - так же, не сразу, сообразил Лёха, - Ты что... вот это... вот?
Лёха проделал непонятные пассы руками, видимо, - по его представлениям - означавшие кораблекрушение и чудесное избавление.
Крутанув головой ещё раз и не обнаружив на голом острове ничего, напоминающего хоть какой-либо, даже самый элементарный, туристский комфорт, Лёха окончательно прозрел.
- Батя, бать! - окликнул он выгружающего из лодки вещи старика. - Давай-ка быстрее бутерброды и котелок, я чай поставлю. Человек, глянь, не жрамши, - Лёха критически оглядел неопрятную бородку на лице Березина и участливо поинтересовался, - Небось, пару недель?
- Какой котелок! Вы чё, мужики?! Везите меня быстрее на берег. Пожалуйста.
- Мы с радостью, мужик, но ты ж видишь, мы и сюда еле дошли. Попробуй, погреби в этой жестянке пузатой десять вёрст. Всё на свете проклянёшь. Остынь, не мороси. Всё путём будет. Щас чаёк, костерок, то да сё... Одеяло есть - выспишься толком. Не гони...
- К дьяволу твоё то да сё! Я десять дней комаров кормлю! - силы, наконец, вернулись к Березину, в словах зазвенела сталь. - Короче, мужики! Хорош ковыряться, грузи шмотьё обратно. Мне в город надо. Срочно!
- Ишь! Слыхал, бать? Надо ему. - не сразу подобрав отвисшую по причине подобного поворота беседы челюсть, Лёха растянул губы в ироничной усмешке, - Срочно, говорит...
- Что ты, чудак-человек! - подошедший старик тоже заулыбался, но не как сын, ехидно, а по-доброму, голос лучился заботой, - Куды ж на ночь глядя, сам посуди. Да и на вёслах. Погоди, починим к завтрему мотор, отогреем тебя, накормим-напоим. И - будь ласков - за милую душу домчим.
- Дед, ты не понял? Я сказал, в город. Быстро!
Старик помрачнел.
- Рылом не вышел, внучек, меня дедом называть, понял? Тебе сказали утром, значит, утром, - отрезал старик. - И спасибо скажи...
- Это вы, гляжу, не въезжаете, мужики. Тебе повторить или как? Я уже не прошу. Я приказываю.
- Бать, понял, их благородия приказывают. - уже открыто хохотнул Лёха.- Смотри, щас сошлют нас на конюшни, да батогами, батогами…
- Мне, милок, даже жена моя любимая приказывать не смела, - спокойно сказал старик, - А уж пижоны разные, вроде тебя - тьфу! Прости, господи... Спусти пары-то, милай. Сядь, поешь, пока дают, и слюной не брызгай.
- Я тебе, дед, не жена... - начал было Березин, но, секунду поразмыслив, сменил тактику. - Я у себя в районе не последний человек, понял, старик? Я ж не просто так. Денег дам, не обижу. Поехали, мужики... Я Березин, может, слыхали?
При слове „Березин“ мужчина, беззвучно ковырявшийся в лодочном моторе и до этого, казалось, остававшийся безучастным к перепалке, резко вскинул голову. Несколько секунд присматривался. Затем пошарил под банкой, вытащил топор и всё так же, без звука, двинулся на Березина.
- Охренел, Серёга?! - Лёха едва успел перехватить руку друга. - Бать, держи его, хватай, хватай... вот так... спокойно…
Лёха отбросил топор подальше, обратно в направлении лодки. Всё это время Березин, с небывалой ловкостью отскочив за валун, стоял в боевой стойке, изготовившись обороняться.
- Он больной у вас? - поинтересовался, убедившись, что противник обезоружен.
- Ну, остыл? - спросил Лёха у всё ещё хрипящего от борьбы Серёги, не обращая внимания на Березина, будто того и не было.
- Поехали отсюда, бать… - продолжал он, обращаясь уже к отцу. - То-то я гляжу, рожа вроде знакомая. Лоску, правда, поменьше, да щетина, сука - не узнать…
Троица в обнимку двинулась к лодке. Лёха придерживал в охапке Серёгу, а старик спешно кидал рыбачий скарб обратно на нос лодки.
- Мужики, вы что?! - опомнился Березин, - Вы куда? Вы не можете меня здесь оставить! Не имеете права! Я... Я...
Березин закашлялся…
- Бабушке нажалуешься? - усмехнулся Лёха, вспоминая детство, и двор, и противного жирдяя, бабушкиного сыночка...
В пятом, кажись, классе его перевели в другую школу. Вот жизнь - да? Один бог ведает, какими силами его вынесло к самым верхам районной администрации. Как там - гусь свинье не товарищ, что ли? Надо же, он его, Лёху, до сих пор не узнал.
Леха поднатужился и оттолкнул лодку в воду. Вскочил, развернул носом от берега.
- Сынок, не по-людски вроде, а? - неуверенно запричитал старик, - Не по-христиански. Тварь он, конечно, но божья ж тварь, живая... На вот, парень, держи. Чем могу…
Старик размахнулся и по-бабьи, снизу, кинул Березину коробок. - Погрейся…
Коробок полетел вдоль борта, с носа через корму, но не пролетел и двух метров, как Серёга, снова не проронив ни слова, резко выбросил вверх руку и схватил коробок на лету. На скулах заиграли желваки, Сергей с решимостью посмотрел на старика. Кулаком с побелевшими костяшками пальцев медленно и тщательно перетёр коробок и раскрыл ладонь книзу. Сломанные спички неспешно закружили по воде.
Лёха, оставив вёсла, поднялся.
- Бать, вы тут подрейфуйте малость, - Лёха спрыгнул в воду и, по колено, спотыкаясь на каменистом дне, пошёл к берегу. - Я с этим кадром на его языке поговорю. А то ведь не поймёт, боюсь…
Неспешной походкой приблизился к Березину, постоял, пнул несильно булыжник.
- Ну? - первым не выдержал Березин.
-Ты на Серёгу зла не держи, Березин, - сказал, пожевав губами, Лёха, - Кто его знает, может, он бы тебе, наоборот, лучше сделал…
- В психушку его надо, твоего Серёгу, - прошипел Березин, - В психушку, понял?
- Понял-понял...
Леха помолчал.
- Дочка у него недавно погибла... А после и жену схоронил. Не вынесла, бедняжка, в петлю полезла…
- Передай ему соболезнования. Но я здесь при чём?
- Да ни при чём, наверное. Несчастный случай... Знаешь, Березин, песенку? Утёсов пел. Все хорошо, мол, прекрасная маркиза...
Дочка к подружке в деревню пошла. Помнишь, Березин, мост разрушенный ты там пять лет обещаешь восстановить? Зимой-то по льду люди ходят, а тут в апреле уже и лёд тронулся. Куда там, ночью, по льдинам скакать... А вечерний автобус, объездной, через соседний мост ты отменил, помнишь? Невыгодно...
- Не я лично. Есть специальный отдел.
- Ах, ну да, ну да, отдел... Слушай дальше. Делать нечего, решила она у подружки заночевать. А соседский пьяница, прикинь, в угаре свой дом поджёг. Тут же и на подружкин перекинулось - долго ли там, по ветру? А пожарной, а скорой? Им же тоже тот крюк давать, километров в тридцать, смекаешь? Не спасли девку...
- Так я же и говорю - случайность! Нелепая, трагическая случайность. Чего ты от меня хочешь?
- Да нет, Березин, ничего не хочу. Конечно же, случайность. И мать мою случайно придавило, и сын не родился - всё случайно. И на мост случайно денег в бюджете не нашлось. А к твоей случайной даче случайно асфальтовая дорожка вдруг прибежала. Аккурат в это самое время.
- К чему ты клонишь, не пойму?
- Да ну, Березин, не бери в голову. Так просто, о бренности бытия рассуждаю. Все ведь под богом ходим...
Лёха, присевший на корочки, поднялся.
- Ладно, Березин, бывай. Поедем на другой остров, чтоб тебе не мешать. Считай, что мы случайно островом ошиблись. - Лёха сделал ударение на слове „случайно“.
- Но вы же не можете бросить человека в беде! По всем законам не можете - по человечьим, по божьим.
- А мы разве бросаем, Березин? Вот, в понедельник вернёмся домой, сообщим. Тебя обязательно спасут. Только, наверное, нужно заявление написать о твоём бедственном положении. Ну, тогда, получается - через понедельник. А в пятницу приедем, бумагу и ручку тебе привезём. Бывай!
- Издеваешься?! Вот же я, стою перед тобой! Какое заявление, какой понедельник! Тебе взять и отвезти. Всего делов!
- Отнюдь. Ты погоди, не кипешуй, Березин. Где ты видишь у меня на лодке надпись - МЧС? А? И к тому же она по паспорту только трёх человек может вместить. А вдруг шторм? Что ты, Березин! Ты же привык документами руководствоваться. Ай-ай-ай. А где выдержка, где гражданская сознательность? Погоди немного - будут тебе специально обученные люди - спасут, доставят, всё как надо, по долгу службы. И денег не возьмут...
- Адиос, Березин, темнеет уже.
Лёха запрыгнул в лодку и приналёг на весла.
- Мужики! Мужики! - заголосил Березин, осознав, что происходящее - не затянувшаяся дурная шутка, не ночной кошмар. - Всё, что хотите, мужики!..
Ответом ему был мерный скрип уключин и лёгкий плеск плавно разрезающих воду лопастей.
Остро кольнуло в левом подреберье. Ещё - сильнее, сильнее. Березин схватился за грудь и повалился на камни...
«Нет, сыночка, не сердце... Душа у тебя замёрзла - душа, родной. Сейчас, сейчас, потерпи. Сейчас бабушка отогреет твою душу... душу... ду-у-у-шу-у-у-у-у…»
P.S.
Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном
для жизни или здоровья состоянии и лишённого возможности
принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни
или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный
имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь
о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или
здоровья состояние, - наказывается штрафом в размере до
восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы
или иного дохода осуждённого за период до шести месяцев,
либо обязательными работами на срок до трёхсот шестидесяти часов,
либо исправительными работами на срок до одного года,
либо принудительными работами на срок до одного года,
либо арестом на срок до трёх месяцев,
либо лишением свободы на срок до одного года.
Уголовный кодекс РФ. Глава 16. Статья 125.